Предикативные синтаксические связи в предложении (координация, соположение, тяготение). Предикативная связь. Вопрос о предикативном согласовании. Отличие предикативной связи от подчинительной Понятие открытой и закрытой сочинительной связи
Предикация есть акт соединения независимых предметов мысли, выраженных самостоятельными словами, для отображения и интерпретации в языке события, ситуации действительности.
Предикация предполагает приписывание некоего признака предмету (субъекту): S есть Р. Этот признак называется предикативным, или предикатом (от позднелатинского praedicatum - "сказанное"). Во многих языках этот термин был использован для обозначения главного члена предложения (в русском языке термин «сказуемое» является калькой с латинского praedicatum). Однако будет ошибкой отождествлять части предложения, связанные отношением предикации, с подлежащим и сказуемым. Подлежащее и сказуе-мое -это хотя и наиболее распространенный, но все же только один из возможных способов выражения предикации. Сравним личное и безличное предложения: Я скучаю и Мне скучно; в этих предложениях один и тот же субъект (я, мне) и один и тот же по значению предикат (скучаю, скучно), но в первом предложении они выражены в виде подлежащего и сказуемого, а во втором, так называемом «безличном» предложении, нет подлежащего. При тождестве предикации имеет место различие в ееграмматической интерпретации: в безличном предложении субъект выражен дательным падежом личного местоимения, то есть падежом адресата, вследствие чего скука истолковывается как некая сила, извне овладевшая субъектом; в личном же предложении скука есть сугубо внутреннее состояние лица. Подлежащее и сказуемое могут не совпадать и с темой и ремой. Бывают случаи, когда и подлежащее, и сказуемое относятся к теме предложения, тогда как ремой оказывается второстепенный член; если, например, предложение Вася идет в школу является ответом на вопрос Куда идет Вася?, то его актуальное членение будет таким: Вася идет (Т) в школу (R).
Предикаты неоднородны. Различаются: 1) таксономические предикаты - предикаты, указывающие на вхождение предмета в класс: Этот цветок - ландыш. Это дерево - дуб; 2) характеризующие предикаты - предикаты, указывающие на устойчивые или преходящие, собственные или несобственные, динамичные или статичные признаки субъекта: Он болеет. Он устал. Гарун бежал быстрее лани (Лермонтов); 3) реляционные предикаты - предикаты, указывающие на отношение одной субстанции к другой: Анна Ивановна - бабушка Тани; а) предикаты временной и пространственной локализации: Занятия - вечером. Дом еще далеко. Сергей дома. В результате предикации «слепо ползучему» предмету приписывается определенная и уже не слепо ползучая смысловая содержательность.
Всякое предложение, чтобы стать актуализированной единицей речи - высказыванием, должно характеризовать описываемый факт по отношению ко времени сообщения и позиции говорящего, причем факт может быть квалифицирован как реальный или ирреальный; ср., например, предложения со сходным лексическим содержанием: Принесли почту. - Скорей бы принесли почту. - Пусть принесут почту! Поэтому важнейшим признаком предложения как синтаксической единицы является предикативность. По мнению В. В. Виноградова, предикативность - это отнесенность высказываемого содержания к реальной действительности, грамматически выражающаяся в категориях (синтаксических, а не только морфологических) модальности (наклонения), времени и липа. Таким образом, предикативность - это актуализация сообщаемого, установление его связи с действительностью и ее интерпретация. Это создает единицу, способную активно участвовать в коммуникации и выражать сообщение. При этом совершенно не важно, является ли эта связь истинной или ложной. Так, предложение Идет снег содержит информацию, относящуюся к настоящему времени и осмысливаемую говорящим как истинная и реальная; однако точно так же осмысливается и интерпретируется информация в предложении Идет рыбный дождь.
Предикативность выражается в синтаксических категориях наклонения, времени и лица. Так, сообщение Я вам пишу интерпретируется как реально осуществляющееся в настоящем времени и связанное с действием самого говорящего. В предложении Help me to need no aid from men - Помоги мне не нуждаться в помощи людей (Kipling) выражается побуждение говорящего, не способное актуализироваться в определенном временном плане. Предикативность, таким образом, есть грамматическое выражение предикации. Если предикация (в широком смысле) устанавливает связь предмета и признака, то предикативность устанавливает связь сообщаемого в предложении с ситуацией в самом бытии. Иначе говоря, это комплекс модально-временных значений, соотносящих высказывание с ситуацией бытия. Важнейшей же формой выражения предикации является отношение между подлежащим, указывающим на предмет речи - мысли, и сказуемым, называющим предикативный признак. Сочетание подлежащего и сказуемого представляет собой предикативный минимум предложения.
Конструкция Он решил трудную задачу - это предложение, а конструкция Его решение трудной задачи - не предложение. Почему? Все дело в предикативности. В предложении есть предикативность, в непредложении ее нет.
Понятие предикативности не будет таинственным, если подойти к нему как к грамматической форме, лежащей в основе предложения. Грамматическая форма - это единство грамматического значения и средства его выражения (см. Форма грамматическая). Грамматическое значение предикативности - это отношение к действительности. Он решил задачу - говорится о том, что реально. Реши задачу\ Действие «решить задачу» требуется, оно должно быть, оно - еще не реальность. Как видно, отношение к действительности передается с помощью времени и наклонения. Основное средство выражения предикативности - глагол в спрягаемой форме: решил, реши и т.д. Именно такие глаголы и передают время и наклонение, следовательно, они - хорошие передатчики значения предикативности.
Конструкция Его решение трудной задачи не содержит значения предикативности. Нет глагола - средства передачи этого значения.
Заметим, однако, что и конструкция Его решение трудной задачи тоже может стать предложением, если она - заглавие к соответствующему тексту. В этом случае данная конструкция - сказуемое к скрытому подлежащему; сравним: Изложенное далее - это его решение трудной задачи. Здесь есть нулевая глагольная связка (см. Нулевые единицы в языке).
Теперь сравним предложения: (1) Туча была большая и мрачная, (2) Туча, большая и мрачная, медленно приближалась к городу, (3) Большая и мрачная туча медленно приближалась к городу.
Прилагательные большая и мрачная во всех трех предложениях зависимы от одного и того же члена предложения - подлежащего туча. И тем не менее роли этих прилагательных в данных предложениях различны. В чем?
В (1) прилагательные - это именная часть сказуемого, оно в предложении вместе с подлежащим обычно на первых ролях: ради того, чтобы выразить отношения между подлежащим и сказуемым, как правило, и бывает задумано предложение; без сказуемого как носителя предикативности вообще быть не может предложения.
В (3) прилагательные выполняют далеко не такую важную роль, предложение задумано совсем не для того, чтобы сообщить о признаках предмета, к выражению предикативности (предикативных категорий времени и наклонения) прилагательные в этом предложении никакого отношения не имеют. Без данных прилагательных предложение не только не разрушится, но даже и смысл его не очень пострадает.
Во (2) прилагательные хотя и не так важны, как в (1), но все же существенно важнее, чем в (3). Среди всех других неглавных (второстепенных) членов предложения данные определения - прилагательные выделены особо. По своей значимости они занимают промежуточное положение между сказуемым, которое вместе с подлежащим - самый значимый член предложения, и обычным второстепенным членом предложения.
Наиболее значимые в предложении отношения - между подлежащим и сказуемым - называются предикативными. Отношения, подобные отношениям между прилагательными и существительным в предложении типа (2), называются полупредикативными. Отношения, в которые вступают в предложении обычные второстепенные члены предложения, по своей значимости характеризуются как непредикативные.
Никитина
Вопрос 10 Фонема и варианты фонемы. По пособию Хабирова
Различные звуки, в которых реализуется одна и та же фонема, мы называем вариантами одной фонемы, аллофонами, вариациями или оттенками фонемы(по Л.В. Щербе). Последние появляются в сильной позиции фонемы, т.е. в позиции под ударением в соседстве с мягкими согласными, например, вариация фонемы /а/ в слове пять . Среди оттенков одной фонемы бывает один, который является самым типичным, он произносится в изолированном виде, т. е. в максимально независимой позиции (от соседних звуков). Такая позиция, обычно, - это оболочка отдельного слова и, к тому же, под ударением, например, в словах (от худшей к лучшей позиции): пятерка, пять, па, а . Однофонемное слово осуществляет и конститутивную (строительный материал) и дистинктивную функцию. Часто невозможно найти оболочку отдельного слова типа вышеупомянутого а . В таком случае нужно найти такую позицию в слове, в которой различалось бы больше всего фонем (ср. дол-дул-дал- дел ): здесь под ударением в одном и том же фонетическом окружении различаются фонемы /о/, /у/, /а/, /э/). Позиция – это условие реализации фонемы в речи, ее положение в слове по отношению к ударению, другой фонеме, структуре слова в целом. В зависимости от того, «сохраняет» или «утрачивает» фонема свое «лицо», различают сильную и слабую позиции. Сильная позиция – это позиция различения фонем, т.е. позиция, в которой различается наибольшее количество единиц. Фонема выступает здесь в своем основном облике, что позволяет ей наилучшим образом выполнять свои функции. Для гласных русского языка это позиция под ударением (в начале слова перед твердым согласным, в середине - между твердыми и в конце после твердых согласных, ср. арка, барка, рука). Для глухих/звонких согласных – позиция перед всеми гласными (ср. [т]ом - [д]ом), перед сонорными (ср. [п]леск - [б]леск) и в, если после него следует гласный или сонорный (ср. [т]ворец - [д]ворец, о[т]вратный - на[д]вратный). Для твердых/мягких согласных - позиция конца слова (ср.бра[т] - бра[т"]), перед всеми гласными, кроме е (ср. [м]ал -[м"]ал, для переднеязычных согласных - перед заднеязычными (ср. ба-[н]ка - ба[н"]ка, и губными (ср. и[з]ба - ре[з"]ба), для зубных - перед твердыми зубными (ср. ко[нс]кий - ию[н"с]кий), а для фонем /л - л"/ - перед всеми согласными (ср. во/л/на - во/л"]на) и т.д.
Слабая позиция- это позиция неразличения фонем, т.е. позиция, в которой различается меньшее, чем в сильной позиции, количество единиц, поскольку фонемы имеют ограниченные возможности для выполнения своей различительной функции (ср. [сGма]: какая фонема реализуется в звуке [G] - /о/ или /а/ ?) В этой позиции происходит совпадение двух или более фонем в одном звуке (либо в результате редукции, либо под воздействием соседних звуков), т.е. их фонологическое противопоставление нейтрализуется.
Действительно, в определенных случаях фонемы могут утратить какой-либо из различительных признаков, в таком случае происходит нейтрализация противопоставления (контекстуально обусловленное уничтожение оппозиции), например, луг /лук/ - лук /лук/ или фонемы /з/ и /с/ различаются в позиции перед гласным в словах козы и косы, но нейтрализуются на конце слова - ко[с], совпадая в одном звуке. Эту фонему, появляющуюся в слабой позиции, имеющую общие признаки двух фонем (г - к, з - с) в позиции нейтрализации, Трубецкой называет а р х и ф о н е м о й.
Таким образом, в оппозиции /г-к/ при нейтрализации получается архифонема, содержание которой характеризуется признаками смычность и заднеязычность, плюс признак корреляции - звонкость. Фонема, которая имеет дополнительный признак, отличающий ее от другого члена противопоставления, называется маркированной, например, фонема /г/ в отличие от /к/ имеет дополнительный признак – звонкость.
Представители МФШ вместо понятия архифонемы ввели понятие гиперфонемы, появляющейся лишь в изолированной слабой позиции (сбруя, спор, нас). Оба члена оппозиции в условиях нейтрализации рассматриваются как одна гиперфонема. Эта сложная единица, объединяющая две или более фонемы, которые не противопоставлены в данной позиции и выбор между которыми не возможен. Например, первая гласная в слове стакан представляет гиперфонему /о/а/ и нельзя определить /о/ это или /а/, поскольку невозможно перевести данный гласный в сильную позицию (см. также собака, горох). Поскольку Трубецкой считал, что в фонологии основная роль принадлежит смыслорзличительным оппозициям, он классифицировал выделенные им различные типы оппозиций фонем в системе языка, выделяя одномерные и многомерные, изолированные и пропорциональные оппозиции, внутри которых различается целый ряд подтипов данных оппозиций. В связи с этим определение фонемы у Трубецкого приобретает следующий вид: фонема - кратчайшая часть фонологической оппозиции. Оппозиции могут классифицироваться по количеству членов: они могут быть привативными (наличие-отсутствие ДП): m/b и эквиполентные,
бинарными (двоичными) - б/п и т.д. Тернарные (троичные) оппозиции б/д/г (бам/дам/гам) –губной/переднеязычный/заднеязычный выделяются по активному органу. Оппозиции могут быть пропорциональные или изолированные. Оппозиция называется пропорциональной, если отношения между ее членами пропорционально отношению между членами другой или других оппозиций, т. е. если это отношение повторяется в других оппозициях. Так, в русском языке отношение б/б’, т. е. палатализованный: непалатализованный повторяется в парах п/п’, в/в’, д/д’ и т. д.; отношение б/п повторяется в парах д/т, з/c…; отношение б/д/г повторяется в тройках п/т/к, б’/д’/г’ ит.д. Там где пропорциональности нет, оппозиция оказывается изолированной. Например, в немецком языке l/r, т. е. боковой/дрожащий (нем. Leise «тихо»: Reise «поездка»). Но в русском языке л/р не изолированная оппозиция, т. к. есть л’/р’ (солю/сорю). Если фонемы в одной оппозиции соотносятся друг с другом так же, как другие фонемы в другой оппозиции, то обе оппозиции образуют корреляцию. Примером корреляции в русском языке может быть корреляция по звонкости-глухости: [п] ~ [б] = [т] ~ [д] = [с] ~ [з] = [ф] ~ [в] =
[ш] ~ [ж] = [к] ~ [г], по твердости-мягкости: [п] ~ [п’] = [б] ~ [б’] … и т.д. Корреляции дают ясно проявляющиеся группировки фонем для сведения фонем в систему. Соответственно, исходя из вышеприведенных корреляций, в фонологической системе выделяются подклассы звонких и глухих фонем, твердых и мягких фонем.
Несмотря на то, что фонема является кратчайшей единицей языка, она представляет собой сложную и объёмную сущность, которая неоднозначно трактуется в разных лингвистических школах в зависимости от того, какую сторону или функцию фонемы выдвигают языковеды на передний план. Так, в рамках Московской фонологической школы фонема рассматривается как смыслоразличительный компонент или часть морфемы, а представителями Санкт– Петербургской (Ленинградской) фонологической школы - как самостоятельная единица языка, имеющая непосредственную связь со смыслом. Эти исходные различия при построении фонологической теории ведут к существенным принципиальным расхождениям как в трактовке природы, свойств и функции фонем, так и в способах выделения и инвентаризации этих единиц языка.
В американской дескриптивной лингвистике фонему рассматривают как класс аллофонов. Различительная функция фонем и наличие значимых признаков по которым одна фонема противопоставляется другим отмечается и американскими лингвистами. Несмотря на различное определение сущности фонемы в американских и пражских школах структурализма, объединяет их рассмотрение фонемы как функциональной единицы, содержанием которой является набор определенных фонологических признаков, отличающих данную фонему от других членов противопоставления, а основной функцией фонемы считается различительная. Сопоставляя для целей определения типологического сходства или различия фонологические системы двух языков, мы можем без труда убедиться, что они в ряде случаев оказываются различными. Это касается состава, качества и количества имеющихся в них фонем. Рассмотрим в сравнительном плане основные черты фонологических систем английского и русского языков.
Закирова
Билет 11. Простые и составные формы слова.
Лекция 11
1. Синтаксический уровень языка. Высказывание как элементарная коммуникативная единица языка.
2. Проблема средств и видов синтаксической связи.
3. Предикативная связь.
4. Словосочетание.
5. Понятие синтагмы. Её соотношение со словосочетанием.
6. Предложение как основная синтаксическая единица.
1. Синтаксический уровень – один из компонентов структурной организации языка, конститутивными единицами которого являются словосочетание и предложение. Синтаксис изучает отвлеченные модели строения этих единиц и их типовые значения, закрепленные в системе языка.
Высказывание – это реализованное предложение (не схема, а лексически наполненная, выражающая конкретную целеустановку единица речи). Любое высказывание – это предложение, но не любое предложение есть высказывание. Или: одно предложение может заключать в себе несколько высказываний-сообщений. В тексте мы имеем дело не с предложениями (в терминологическом смысле), а с высказываниями, т.е. не с языковыми единицами, а единицами речевыми, которые конкретизируют свой смысл в тексте. Например, предложение Студенты поехали на экскурсию может заключать в себе три высказывания, смысл которых проявляет контекст. Соответственно возможны разные акценты:
1. Студенты поехали на экскурсию (а не кто-то другой);
2. Студенты поехали на экскурсию (а не пошли пешком);
3. Студенты поехали на экскурсию (а не на сельхозработы).
Высказывания бывают однообъектные и разнообъектные (в зависимости от того, сколько событий отражено в содержании). Например: Поезд идет (сообщение о движении поезда) и Поезд идет с большой скоростью (сообщение о движении поезда и о скорости его движения). В предложении Мне сообщили о приезде отца отражены два события: Мне сообщили о том, что приедет отец (два субъекта действия).
Высказывание всегда имеет два компонента, в отличие от предложения, где может быть один компонент, два и несколько (главные члены и второстепенные; односоставные и двусоставные предложения). Компоненты высказывания – тема и рема (тема – данное, исходное; рема – новое, искомое). Члены предложения, например, подлежащее и сказуемое, необязательно совпадают с компонентами высказывания – темой и ремой. Порядок следования компонентов высказывания – от темы к реме (это объективный, прямой порядок слов). Например: Мы услыхали звук. Поскрипывала дверь. Во втором высказывании поскрипывала – тема (известное из первого предложения-высказывания) и дверь – рема (то новое, что сообщается о данной теме). С точки зрения грамматической структуры предложения дверь будет подлежащим, а поскрипывала сказуемым.
Высказывания бывают двух типов в зависимости от их коммуникативных качеств (деление дается обобщенно и в какой-то мере условно).
Информативные высказывания, в которых разворачивается содержательная информация (это сообщения описательного, повествовательного, аргументирующего, анализирующего типа), и высказывания верификативные , которые служат целям утверждения или опровержения, контраргументации (высказывания полемические, убеждающие, воздействующие). Функцией информативных высказываний является сообщение – они несут новую информацию. Функция верификативных высказываний – оформить реакцию на мнение собеседника (реального или воображаемого), т.е. дать коррекцию или верификацию этого мнения. Подобные высказывания выполняют функцию эмоционального воздействия. Ср.: верификативное и информативное высказывания (в зависимости от ударения) в стихотворении М.Ю. Лермонтова: Люблю отчизну я, но странною любовью (И. Андроников настаивает на таком прочтении). Ударение падает на слово люблю , следовательно, фраза воспринимается как ответная реплика, опровергающая мнение воображаемого собеседника. В таком прочтении высказывание будет верификативным, т.е. опровергающим другое мнение, информация о котором уже была дана. При переносе ударения: «Люблю отчизну я, но…» – высказывание воспринимается как чисто информативное, не связанное с реакцией на полученную информацию.
Информативные высказывания лежат в основе текстов описательных, повествовательных, аргументирующих, анализирующих (последние два объединяют тексты типа рассуждения). Верификативные высказывания не служат организующими компонентами особых видов текста, они вклиниваются (с разной степенью интенсивности) в тексты названных типов (их больше будет, конечно, в текстах типа рассуждения), и это вклинивание дает эффект диалогизации: эффект диалога есть, а вопросно-ответная система не представлена (есть только ответ). Такой тип речевой организации превращается в особый журналистский или, шире, художнический прием.
Монолог в зависимости от цели высказывания бывает преимущественно сообщающим или эмоционально-оценочным, с ярко выраженной модальностью.
Организуясь на базе разных коммуникативных типов высказывания, разные виды текста вырабатывают специфические речевые средства своего оформления. В идеальном, чистом виде они могут сохранять специфику средств на протяжении всего текстового компонента – описательные, повествовательные высказывания, высказывания типа рассуждения (выбор этого речевого оформления диктуется характером информации, а также целевой заданностью); переход от одной речевой формы к другой определяется рядом причин, в том числе темпом, ритмом; например, убыстрение темпа повествования сокращает предельно описательные моменты; наоборот, замедление темпа растягивает описание.
Информативные высказывания обычно передают фактологическую и концептуальную информацию (в художественном тексте это авторское видение мира); верификативные высказывания создают информацию оценочную (часто подтекстовую).
При характеристике высказываний используются и понятия диктума и модуса. Основная, содержательная информация передается диктумом; дополнительная, оценочная, интерпретирующая – модусом. Например, в предложении-высказывании Слава Богу, наконец-то дождь закончился основная информация заключена в компоненте дождь закончился (это диктум); другие компоненты составляют модус: они сопровождают основную информацию, субъективно оценивают ее, комментируют. Высказывания могут состоять только из диктума, но не могут содержать в себе только модус (так как нет материала для интерпретаций), хотя в контексте при расчлененной подаче речи они могут занять «самостоятельную» позицию, но только при наличии базовой структуры. Например: Дождь закончился. Слава Богу, наконец-то. Модусные компоненты могут быть подвержены редукции: Меня удивило то, что…; К моему удивлению…; К удивлению… Диктум и модус могут быть представлены в одном слове, например при побуждении к действию: Войдите (я хочу, чтобы вы вошли).
2. Синтаксическая связь является выражением взаимосвязи элементов в синтаксической единице, то есть служит для выражения синтаксических отношений между словами, во-вторых, создает синтаксическую структуру предложения и словосочетания, в-третьих, создает условия для реализации лексического значения слова.
Основные виды (типы) синтаксической связи – сочинение и подчинение.
Сочинение и подчинение являются структурными, собственно языковыми отношениями, призванными структурно оформлять объективные отношения.
Подчинение передает отношения между фактами объективного мира в виде такого сочетания двух слов, в котором одно выступает как главное, второе – как зависимое.
Сочинение передает отношения между фактами объективного мира в виде такого сочетания слов, в котором все слова выступают как равноправные по отношению друг к другу.
На базе основных типов связи в лингвистической литературе выделяется: 1) пояснительная связь; 2) двунаправленная связь; 3) детерминантная связь.
Рассмотрим их подробнее.
Пояснительная связь характерна только для словоформ в составе предложения. И.П. Распопов в «Строении простого предложения» называет эту связь аппликацией, в «Грамматике-80» отмечено, что пояснительная связь характеризуется как разновидность сочинительной связи (§ 2084).
Пояснительная связь – это связь словоформ, при которой второй компонент как бы «накладывается» на первый и благодаря этому уподобляется ему в синтаксических отношениях с другими компонентами предложения. Пояснительная связь раскрывает собственно пояснительные синтаксические отношения, выражающие разные названия одного и того же явления. Пояснительную связь можно усмотреть в случаях, которые обычно трактуются как обособление приложений (в широком смысле с включением не только приименных, но и приадъективных, принаречных компонентов), она характерна для предложения. Ср.: Она выходила на улицу в стареньком, очень потрепанном, платье. Налево, у дороги, стояло одинокое дерево .
Двунаправленная связь характерна только для предложения, это одновременная связь зависимой словоформы с двумя другими стержневыми для нее словоформами, выражает определительные и обстоятельственные, определительные и объектные синтаксические отношения. Например: Уткнувшись лицом в полотенце, он заплакал навзрыд, как плакал в этой комнате, когда маленького его несправедливо и жестоко наказывал отец (Федин). Словоформа маленького выражает одновременно атрибутивное отношение к словоформе его (он какой?) и обстоятельственное временное к словоформе наказывал (когда?).
Неужели война сделала тебя суеверным? (Симонов). Словоформа суеверным выражает одновременно атрибутивные и объектные синтаксические отношения.
Детерминантная связь – связь свободного присоединения словоформы к предложению в целом, выражает объектные и обстоятельственные синтаксические отношения. Например: В писателе должны действовать одновременно мыслитель, художник и критик. Для большого писателя мало знать родной язык . Выделенные единицы являются объектным детерминантом. С балкона в комнату пахнуло свежестью. В распахнутые окна дул теплый ветер – пример обстоятельственного детерминанта.
Поскольку синтаксические связи служат для выражения синтаксических отношений, следует дать определение последним.
Синтаксические отношения – те смысловые отношения, которые в школьном синтаксисе квалифицируются как грамматические значения словосочетания, это те отношения, которые определяют специфику синтаксической структуры предложения, составляют значение членов предложения, значение придаточных предложений, значение сложносочиненных и бессоюзных предложений, и т.д.
Отношения между предметами и явлениями реального мира конкретизируются и предстают в языке как отношения между предметом и предметом, между признаком и предметом, между признаком и признаком, между действием и предметом, между действием и признаком, между действием и действием.
Структурные, собственно языковые, отношения призваны определенным образом оформлять, представлять в языке объективные отношения.
3. Связь главных членов предложения в двусоставном предложении называется предикативной связью, при этом активная роль принадлежит сказуемому.
Показателями предикативной связи являются:
1) формы слов;
2) специальные служебные слова – частицы-связки;
3) порядок слов;
4) интонация.
Основной показатель – словоизменительные формы сказуемого, которые так или иначе мотивируются подлежащим.
По наличию или отсутствию основного показателя все двусоставные предложения делятся на две структурные разновидности:
1) предложения с формально выраженной предикативной связью;
2) предложения с формально не выраженной предикативной связью.
В предложениях с формально выраженной предикативной связью сказуемое представлено спрягаемой формой глагола или включает ее в качестве вспомогательного компонента. Мотивированность формы сказуемого по традиции называют согласованием, хотя эта связь отличается от согласования в структуре словосочетания. Выбор форм определяется разными факторами, в соответствии с которыми различаются следующие виды согласования:
а) грамматическое согласование сказуемого с подлежащим при наличии однотипных категорий в словоформах (согласование в числе, роде): Дом строится . – Дома строятся; Наступил сентябрь . – Наступила осень . – Наступило лето ;
б) условное согласование используется при подлежащем, выраженном неизменяемыми словами или словами, не имеющими форм числа и рода. Сказуемое условно согласуется в форме единственного числа с неизменяемыми словами, в прошедшем времени и в сослагательном наклонении – в форме среднего рода, в прошедшем времени и в сослагательном наклонении – в форме мужского рода и т.п.: Наступило долгожданное завтра; Кто-то шевельнулся за углом ;
в) семантическое согласование заключается в мотивированности формы сказуемого семантикой подлежащего: Отсюда выехали два всадника; Я уже не сплю; На столе лежало три яблока – лежали три яблока и т.п.
В предложениях с формально не выраженной предикативной связью главных членов сказуемое не имеет собственных материальных показателей этой связи:
а) предложения с усеченными глаголами бац, толк и т.п.;
б) инфинитивом в значении изъявительного наклонения;
в) предложения тождества с нулевой формой связки: Дом – моя крепость ;
г) предложения с инфинитивным подлежащим и сказуемым – словом категории состояния с нулевой формой связки: Творить чудеса – это прекрасно!
4. Словосочетание – это соединение двух или нескольких знаменательных слов, связанных по смыслу и грамматически, служащее для расчленённого обозначения единого понятия (предмета, качества, действия и др.).
Словосочетание рассматривается как единица синтаксиса, которая выполняет коммуникативную функцию (входит в речь) только в составе предложения.
Общепризнано, что к словосочетаниям относятся соединения слов на основе подчинительной связи (связи главного и зависимого членов). Некоторые исследователи признают также сочинительные словосочетания – сочетания однородных членов предложения.
Словосочетаниями не являются грамматическая основа, однородные члены предложения, служебная часть речи + существительное, фразеологизм, повторы слов.
В подчинительном словосочетании одно слово главное, а другое – зависимое (к нему можно задать вопрос от главного слова). Существует три типа связи между словами в словосочетании:
· Согласование – вид связи, при котором зависимое слово согласуется с главным в роде, числе, падеже. Главное слово всегда существительное; зависимое может являться: прилагательным, причастием, местоимением или числительным. Примеры: красивая шляпка, об интересном рассказе, под тем же названием, седьмой класс .
· Управление – вид подчинительной связи, где зависимое слово находится при главном в форме косвенного падежа. Примеры: ненависть к врагу, крутить головой, любовь к Родине .
· Примыкание – вид связи, при котором зависимость слова выражается лексически, порядком слов и интонацией, без применения служебных слов или морфологического изменения. Образуется наречиями, инфинитивами и деепричастиями, а также притяжательными местоимениями 3 лица, простой формой сравнительной степени прилагательного или наречия. Примеры: петь красиво, лежать спокойно, очень устал, шёл не спеша, мальчик постарше .
Другое определение связи примыкание – связь, которая используется в словосочетании, где главный компонент – неизменяемое слово или такая изолированная от других форма, как сравнительная степень, неопределённая форма глагола.
По морфологическим свойствам главного слова словосочетания классифицируются следующим образом:
1. Глагольные . Примеры: составить план, стоять у доски, просить зайти, читать про себя .
2. Именные.
Субстантивные
(с существительным в роли главного слова)
Примеры: план сочинения, поездка по городу, третий класс, яйца в холодильнике.
Адъективные
(с прилагательным в роли главного слова).
Примеры: достойный награды, готовый на подвиг, весьма старательный, готовый помочь
.
Количественные
(с именем числительным в роли главного слова).
Примеры: два карандаша, второй из претендентов
.
Местоименные
(с местоимением в роли главного слова).
Примеры: кто-то из учеников, нечто новое
.
Наречные . Примеры: крайне важно, вдали от дороги .
Классификация словосочетаний по вопросу
Определительные – словосочетания, которые обозначают предмет и его признак. Примеры: глубокая река, весёлое настроение, лесные цветы.
Объектное – называют предметы, действия, признаки и т. д., но более точно, более конкретно, чем слова: читать – читать вслух, ручка – шариковая ручка, быстро – очень быстро.
Обстоятельственные – указывают на действие и его признак. Примеры: хорошо выспаться, говорить тихо, высоко подпрыгнуть .
Классификация словосочетаний по составу (по структуре)
· Простые словосочетания, как правило, состоят из двух знаменательных слов. Примеры: новый дом, седоволосый человек .
· Сложные словосочетания образуются на основе простых словосочетаний. Примеры: весёлые прогулки по вечерам, отдыхать летом на юге .
Академическая классификация словосочетаний по составу более сложна. Помимо простых и сложных словосочетаний, выделяют также: комбинированные . Основным критерием этой классификации является способ связи слов в составе словосочетания. Комбинированными называют словосочетания, образованные разными видами связи, исходящими от разных стержневых слов. Например, в словосочетании увлечённо читать интересную книгу можно выделить следующие пары стержневых и зависимых слов: увлечённо читать, читать книгу, интересную книгу .
По степени слитности компонентов выделяются словосочетания:
· синтаксически свободные , например: высокий дом ;
· синтаксически (или фразеологически) несвободные , образующие неразложимое синтаксическое единство и выступающие в предложении в роли одного члена, например: три сестры , анютины глазки .
5. Синтагма – с емантико-синтаксическая единица речи, образуемая группой слов в составе предложения, объединенных в смысловом и ритмомелодическом отношениях. Всегдашние занятия Троекурова / состояли в разъездах/ около пространных его владений (Пушкин) (три синтагмы). Шум походил на то, /как бы вся комната / наполнялась змеями (Гоголь) (три синтагмы). Любишь кататься – / люби и саночки возить (пословица) (две синтагмы). Синтагма может также состоять из одного слова, может совпадать с целым предложением. Там, /где была раньше одинокая скала, /лежала груда обломков (Арсеньев) (три синтагмы). На заводе все благополучно (Куприн) (одна синтагма). Синтагма может совпадать или не совпадать со словосочетанием, но между ними сохраняются существенные различия: синтагма выделяется в предложении, является результатом его членения и существует только в нем, тогда как словосочетание не только выделяется в предложении, но наряду со словом служит готовым «строительным материалом» для предложения и является результатом не разложения на элементы, а синтеза элементов. Деление одного и того же предложения на синтагмы может быть различным в зависимости от контекста, ситуации, экспрессивной окраски, придаваемой высказыванию говорящим, разного осмысления содержания предложения, и т.д. Этой подвижности синтагматического членения, являющегося объектом рассмотрения стилистического синтаксиса, противостоит устойчивое, основанное на определенных моделях построение словосочетаний.
6. В иерархической системе синтаксических единиц предложение занимает центральное место. Оно рассматривается, с одной стороны, как единица, образуемая из слов и словосочетаний, а с другой – как единица, вычленяемая из текста. Создавая предложения, слова и словосочетания объединяются синтаксическими отношениями и выражают мнение, сообщение о предметах и явлениях действительности. В предложении выражается отношение говорящего к фактам действительности с точки зрения утверждения, отрицания, неуверенности, вероятности, недостоверности.
Подавляющее большинство предложений имеет типичное формально-синтаксическое строение – наличие предикативной пары (подлежащего и сказуемого).
Предложение – многоаспектная единица, выделение которой базируется на таких признаках, которые представляют его структурно-семантическое единство:
1) самостоятельность функционирования;
2) предикативность;
3) интонационная оформленность и смысловая завершенность;
4) грамматическая организованность.
Совокупность этих признаков и характеризует предложение как единицы языка и речи.
Итак, предложение – это грамматически и интонационно оформленная по законам данного языка коммуникативная единица, которая является основным средством формирования, выражения и сообщения мыслей, волевых чувств, эмоций.
Предложение соотносится с логическим суждением: Моя мать – наивность, тихая печаль и доброта безграничная (М Хвылевой). В этом предложении утверждается мысль, которая является суждением, а формой выражения его является предложение.
Предложение и суждение – понятия соотносительные, но не тождественные. Суждение является предикативным сочетанием субъекта, т.е. понятия об определенном предмете, и предиката, выражающего признак субъекта. Субъект выражается группой подлежащего, а предикат – группой сказуемого: Язык (субъект) есть удивительное и совершенное творение народного духа (предикат).
В суждении всегда есть два главных члена, а предложение может состоять и из одного: Надо спать. Поздний вечер. В первом предложении словесно не выражен субъект, во втором – предикат.
Суждение выражается лишь предложением, а предложение может выражать, кроме суждения, чувства, эмоции, переживания человека: Весна, Весна! Лазурь кругом прозрачная .
Итак, каждое суждение является предложением, но не каждое предложение является суждением (не являются суждениями вопросительные, побудительные предложения).
Наиболее существенными признаками предложения является предикативность, модальность и интонация.
Предикативность – это отношение сообщаемого к действительности. Она охватывает те особенности предложения, которые представляют:
а) сообщаемое как реальное (в настоящем, прошлом или будущем времени): Я вас любил (Пушкин);
б) сообщаемое как ирреальное, т.е. возможное, желательное, необходимое: Нежную-нежную, как дыхание былины, я хотел бы вам песню сплести С лучей звезды, из нитей паутины (О. Олесь).
В приведенных примерах не только говорится об отдельных событиях, утверждается наличие их, но и выражается отношение авторов к содержанию сообщения (его желательность или нежелательность, необходимость, вероятность). Оценка содержания говорящим реальности / ирреальности называется модальной. Средствами выражения модальности являются формы способов глаголов-сказуемых, интонация, модальные слова, частицы. Глаголы изъявительного наклонения обозначают действия реальные, происходящие или не происходящие. Глаголы повелительного наклонения выражают действия желательные, а глаголы сослагательного наклонения – действия ирреальные, вероятные. К модальным словам относятся знаменательные слова, с помощью которых выражается оценка сообщаемого (к счастью, к сожалению, видимо, наверное, бесспорно, кстати и др.).
Существенным признаком предложения являетсяинтонация, которая выступает средством оформления предикативности и модальности. Интонация оформляет предложение как целостную коммуникативную единицу. В зависимости от коммуникативного назначения предложения выделяют интонацию сообщение, вопроса, побуждения и т.п.
Интонация выполняет и роль сопроводительного способа выделения коммуникативного центра высказывания. Интонационные особенности являются важным средством различения типов предложений по цели высказывания: повествовательных, вопросительных и побудительных.
Предикативность и интонационная завершенность являются основными признаками предложения, отличающими его от словосочетания и слова.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ
1. Что представляет собой синтаксический уровень языка? Что такое высказывание?
2. Назовите средства и виды синтаксической связи.
3. Что представляет собой предикативная связь?
4. Что такое словосочетание? Какие существуют классификации словосочетаний?
5. Дайте понятие синтагмы. Каково её соотношение со словосочетанием?
6. Охарактеризуйте предложение как основную синтаксическую единицу.
Предикативная связь – это связь словоформ , представляющих компоненты, которые находятся в предикативном отношении, т.е. подлежащее и сказуемое. Особенность этой связи состоит в том, что два компонента (подлежащее и сказуемое) взаимно друг друга определяют и подчиняют. Например: Ветер стих, Буря стихла, Голоса стихли. С одной стороны, здесь проявляется согласование формы сказуемого с формой подлежащего в числе и роде. С другой стороны, сказуемое определяет форму подлежащего – только именительный падеж. Частная разновидность предикативной связи – так называемая координация (термин В.В. Виноградова), это связь между подлежащим – личным местоимением в форме 1 и 2 лица и сказуемым – глаголом в соответствующей форме: Я читаю, Ты читаешь. В этом случае нельзя установить, что от чего зависит, так как и личное местоимение, и глагол имеют самостоятельную форму лица.
Рассмотрим типы и виды предикационных и непредикационных связей, определим частоту их использования в тексте рассказа «Чудик» В.М. Шукшина.
Предикационная связь типа «координация»
- такой способ формального выражения предикационной связи, когда между подлежащим (субъективом) и сказуемым (предикативом) наблюдается совпадение морфологических форм..
В данном тексте встречаются формы согласования субъектива и предикатива (согласование в женском роде, единственном числе, без согласования падежей и т.д.)
Например:
«Подошла его очередь» (стр. 231) .
«Но постепенно горечь проходила» (стр. 233).
«- Пристегнитесь ремнями!- сказала миловидная молодая женщина» (стр. 235)
«У читателя даже лысина побагровела» (стр. 235)
«Телеграфистка, строгая сухая женщина, прочитав телеграмму, предложила: - Составьте иначе.» (стр. 235)
«Телеграфистка сама исправила два слова: « Приземлились» и «Вастяка» (стр. 236)
«Она почему то сразу невзлюбила Чудика» (стр. 236).
«Тут на глаза ему попалась детская коляска» (стр. 239).
Согласование подлежащего и сказуемого может быль только в числе (единственном или множественном) .
Пример согласования в единственном числе:
«Я ее,видно, зажарила по ошибке» (стр. 230)
«Я всегда ей так пишу в письмах» (стр. 235)
Пример согласования во множественном числе:
«Они теперь такие»., стр 231
«Мелькали за окном леса, перелески, деревеньки…», стр 233
«Это…там ребятишки спят», стр 236
«Долго еще шумели возбужденные братья», стр 237
Кроме того, часто употребляемым является согласование в мужском роде, единственном числе (иногда с согласованием падежей, но чаще такое согласование отсутствует)
Например:
«А рано утром Чудик шагал с чемоданом по селу»., стр 230
«Чудик некоторое время молчал»., стр 230
«Тот тоже в последнее время текст не держал»., стр 231
«Чудик уважал городских людей»., стр 231
«Он купил конфет, пряников, три плитки шоколада»., стр 231
«Наверное, тот, в шляпе» - догадался Чудик», стр 232
«Чудик вышел из магазина в приятнейшем расположении духа», стр 232
«Да почему же я такой есть-то? – вслух горько рассуждал Чудик», стр 232
«Сами придумали?- строго спросил интеллигентный товарищ, глядя на Чудика поверх очков». Стр 233
«Интеллигентный товарищ отвернулся к окну и больше не говорил» стр 233
«Он когда то летал разок», стр 233
«Зажилили»- решил он», стр 233
«Чудик почему то не мог определенно сказать: красиво это или нет.», стр 233
При анализе текста обнаружены примеры согласования в каждой из частей сложного предложения:
«А где блесна такая… на –подвид бирюря? – орал Чудик из кладовой» (стр. 230)
«Моя была бумажка то! – громко сказал Чудик», стр 232
Субъектив в структуре анализируемых предложений представлен именем существительным в различных падежных и предложно-падежных формах. Как правило, это именительный падеж, но не обязательно. Позицию предикатива занимают признаковые слова: глаголы, прилагательные, наречия, слова категории состояния, родовые имена существительные, из них наиболее употребительными являются глаголы.
Таким образом, анализируя детально особенности типа связи «координация» в тексте произведения, мы можем сделать следующий вывод- наиболее употребительным является тип связи координация с согласованием по двум признакам – числу и роду, что объясняется авторской манерой изложения текста. Наибольшее количество согласований в тексте мужского рода, что объясняется так же особенностями изложения автора, а так же спецификой темы повествования - история мужчины, изложенная от второго лица.
Другие типы свзяи, такие как «соположение», «мнимое управление» представлены в тексте не так многочисленно, а тип связи «мнимое примыкание» в процессе анализа не был встречен в тексте рассказа.
Например:
«А сосед – ноль внимания», стр 234
«Там один воздух чего стоит!», стр 238
А так же единичный пример связи «мнимое управление»:
«Долго собирались – до полуночи» ,стр 230
Таким образом, проанализировав предложенческие предикационные типы связей в расскаже В.М. Шукшина «Чудик» мы пришли к следующим выводам:
наиболее употребительным типом предикационной связи в тексте является «координация», что обусловлено творческой манерой автора, особенностями изложения, уже указанными выше, такими как преобладание разговорного типа речи, просторечных выражений, диалогов в тексте;
По степени продуктивности самым наиболее употребительным является согласование по двум признакам из трех- числу и роду;
В тексте так же встречается согласование по одному признаку (в частности, единственному или множественному роду);
Наиболее употребительны в позиции предикатива глаголы.
Мы можем предположить, что тип связи согласование является характерным для этого произведения, так как рассказ ведется от второго лица, при этом герой произведения – мужчина, что и определяет основные характеристики текста, и как следствие – основные признаки согласования – мужской род и число.
Вопрос о предикативной связи или предикативных отношениях
Этот вопрос до сих пор дискуссионный. Так Гвоздев, Чеснакова, Бабайцева и др. рассматривают предикативную связь как разновидность подчинительной с главенствующим подчинением.
Задача трудна, Этот человек с умом, День теплый, Выручка пополам
Подобные примеры Чеснакова приводит как доказательство тождественности предикативной связи подчинительной.
Другие учёные: Раскопов – подчинительным компонентом в предложении следует считать подлежащее. Биренбаум – отношения подлежащее-сказуемое – двойное подчинение. Ранее на двойственную характеристику предикативных отношений указывал Пешковский.
Виноградов связь подлежащего и сказуемого характеризовал как взаимоуподобление, координацию. Сам Виноградов отмечал глубокое отличие форм соответствующих предикативу сочетаниям типа «я думаю, ты помнишь» от словосочетаний красивая шуба, новое пальто и др. И считал, что синтаксические отношения координации далеко выводятся за рамки словосочетаний.
Наиболее последовательно предикативную связь охарактеризовала Шведова. Она противопоставила её подчинительной связи, учитывая формальную организацию, парадигматические изменения, грамматические изменения, место в системе оппозиций, а также учитывая круг функций.
Подчинительная связь предопределена валентными свойствами слова. Предикативная связь возникает только в предложениях и предопределена синтаксической ролью подлежащего и сказуемого: выразить предикативность.
Брат принес книгу. Брат принес книгу? Брат принесет книгу.
Парадигматическое несоответствие подчинительной и предикативной связи налицо:
Словосочетание (Ясный день, ясного дня)
Предложение (День ясный, День был ясный, был бы, если бы, пусть будет)
У словосочетания номинативная функция, у предложения – коммуникативная.
В качестве доказательства несубординативной предикативной связи выступают следующие примеры: Мой брат врач, Курить – здоровью вредить, Сосед под луной.
Вслед за Виноградовым будем рассматривать предикативную связь в качестве особенной связи.
В настоящем времени выделяются три разновидности предикативной связи:
- Координация
- Соположение
- Тяготение
Координация – разновидность предикативной связи, спецификой которой является оригинальное уподобление главных членов предложения друг другу.
Разновидность координации тем, … и при согласов.
Координация ср. подлежащее и сказуемое:
- В роде, числе, падеже, если подлежащее выражено существительным, а существительное полным прилагательным. (осень теплая, студент умный)
- В роде и числе. Подлежащее выражается существительным в единственном числе в именительном падеже, а сказуемое выражается глаголом прошедшего времени, кратким причастием. Село росло.
- В лице и числе (Вы работаете лучше других, вы победите в конкурсе)
- В числе (Младшие братья выросли)
Все перечисленные виды взаимодействия характеризуют собственно-грамматическую координацию, при которой подлежащее и сказуемое флексиями показывает взаимонаправленность своей связи.
Условно-грамматическая координация. Подлежащее соотносится с главным словом (Что-то тёмное виднелось на берегу, Когда-то сто обозначало предикативное число)
В роли подчинения могут быть количественно-именные числительные (Отсутствует два студента)
Ассоциативно-грамматическая координация. (Сочи радужно принимал гостей Олимпиады)
Смысловая координация (Конферансье объявила следующего номинанта)
В качестве подлежащего в смысловой координации могут использоваться местоимения в форме единственного числа, не имеющие категории рода, существительных общего рода.
Соположение.
Соположение не имеет морфологических выразителей свойств (Это не дача, а игрушка) Мой брат – врач.
При соположении части встречается составное именное сказуемое с нулевой связкой.
Тяготение.
Тяготение – отличается при взаимодействии именной части сказуемого с подлежащим через посредство нулевой связки. (Семья Чехова была шумной, талантливой, насмешливой)
NB!!! При тяготении наблюдаются элементы координации между глагольной связкой и подлежащим.
В последние годы в нашей науке оживился интерес к проблеме разграничения логических и грамматических категорий и, в частности, к проблеме разграничения предложения и суждения . Инициатива в исследовании этой проблемы принадлежит, как и следовало ожидать, логикам. Что касается грамматистов, то они относятся к этой проблеме, в сущности, довольно пассивно. С одной стороны, едва ли сейчас найдется у нас такой грамматист, который решился бы открыто признать, что он не видит никакого различия между предложением и суждением. Но с другой стороны, едва ли сейчас найдется у нас и такой грамматист, который в своих высказываниях о предложении и его главных членах фактически в какой-то мере не отождествлял бы предложения и суждения.
На путь отождествления предложения и суждения толкает грамматиста прежде всего, конечно же, то, что между предложением и суждением, или вернее между наиболее изученным типом предложения и суждением, действительно есть соотносительность и что такую соотносительность легко принять за тожество предложения и суждения вообще. На путь отождествления предложения и суждения толкает грамматиста также и то, что такое отождествление избавляет его от огромных теоретических трудностей. Ведь если предложение - это то же самое, что суждение, то тем самым сложнейшая проблема соотношения языка и мышления, грамматики и логики будто бы и разрешена.
Наиболее явная форма отождествления предложения и суждения - это утверждение, что всякое предложение выражает суждение, утверждение, которое, конечно, отнюдь не вытекает из того очевидного факта, что всякое суждение выражется предложением. В самом деле, если всякое предложение выражает суждение, то тогда суждение и предложение это, очевидно, то же самое, но только рассматриваемое с разных точек зрения, - с точки зрения логики и с точки зрения грамматики, и лингвистам больше нечего ломать голову над тем, как следует определять предложение: его, очевидно, следует определить тогда просто как "непосредственную действительность суждения" или "суждение, рассматриваемое с точки зрения его выражения", или как-нибудь в этом роде. Когда же логики говорят, что единственные предложения, которые не выражают суждения, - это предложения вопросительные и побудительные , - то это немногим меняет положение, так как за вычетом вопросительных и побудительных предложений остальные остаются все же лишь "непосредственной действительностью суждения". Спор между логиками о том, выражает ли вопрос и побуждение суждения, интересует грамматиста в сущности не более, чем спор о том, сколько чертей может поместиться на острие иглы. Основной для грамматиста вопрос - вопрос о том, чем всякое предложение отличается от всякого суждения - этим спором не затрагивается.
Более замаскированной формой отождествления предложения и суждения является приписывание предложению смысловой структуры суждения, т.е. утверждение, что содержание всякого предложения расчленяется на то, о чем в нем предицируется (или говорится, сообщается), и то, что в нем предицируется, т.е. на субъект и предикат или на какие-то два другие аналогичные, хотя иначе названные "члена" или "компонента", или "элемента", или "представления" (т.е. субъект и предикат, но прикрытые при помощи тех или иных терминологических ухищрений). К такому приравниванию смысловой структуры предложения к структуре суждения, как известно, сводится в конечном счете и шахматовская теория "коммуникации", т.е. сочетания "двух представлений, приведенных движением воли в предикативную... связь" , как основу всякого предложения. возможны разные варианты этой теории. Так, вариант этой теории мы находим, например, в книге В.Г. Адмони, в которой говорится: "Всякое сообщение, всякий акт мысли обязательно предполагает активное, динамическое соединение, связывание двух компонентов - того, о чем сообщается в сообщении и что определяется в мысли, с тем, что сообщается о первом компоненте в сообщении и чем определяется первый член мысли. Задача сообщения и акта мысли - именно связать эти два компонента, связать живой и активной связью, являющейся отражением их связи в объективной действительности, динамически воссоздаваемой в процессе общения и мысли. Естественно, что это важнейшее свойства сообщения и акта мысли находит свое выражение и в предложении, в его активном и динамическом характере, также заключающемся в том, что в предложении непосредственно, как бы здесь же, утверждается связь двух компонентов, независимо от того, утверждается ли наличие или отсутствие этой связи" . Не представляет большого труда узнать субъект и предикат суждения в двух "компонентах" предложения, о которых здесь говорится.
По-видимому, скрытой формой отождествления предложения и суждения может быть и признание того, что всякому предложению свойственна "предикативность" или что "предикативность" и есть то, что делает предложение предложением. Так, в цитированной книге В.Г. Адмони, непосредственно после приведенного выше, говорится следующее: "Такое активное, динамическое утверждение, происходящее в момент построения предложения или его воспроизведения и являющееся обязательным условием всякого предложения, и есть содержание той важнейшей синтаксической категории, которая обычно носит наименование "предикатиыного отношения" или просто "предикативности" . Таким образом, "предикативностью" здесь называется та расчлененность на два компонента, т.е. субъект и предикат суждения, которая якобы обязательна для каждого предложения.
Такое понимание роли "предикативного отношения" близко к шахматовскому пониманию этого отношения. Но для А.А. Шахматова "предикативное отношение" (слова "предикативность" А.А. Шахматов, насколько мне известно, не употребляет) - это, с одной стороны, отношение, в котором стоят друг к другу члены коммуникации , т.е. замаскированные субъект и предикат суждения, а с другой стороны, отношение, в котором стоят друг к другу подлежащее и сказуемое , т.е. языковые выражения субъекта и предиката суждения. Таким образом, по А.А. Шахматову, "предикативное отношение" - это то, что лежит в основе всякого предложения (поскольку в основе всякого предложения лежит коммуникация), и то, что возможно только в двусоставном предложении (поскольку только в нем есть подлежащее и сказуемое). По-видимому, это противоречие и было зародыщем того раздвоения термина "предикативность", о котором будет речь ниже.
К шахматовскому пониманию "предикативного отношения" близко и то, что А.М. Пешковский называет "сказуемостью" (слова "предикативность" А.М. Пешковский не употребляет, хотя "предикативный" и "сказуемостный" для него совершенно то же самое, и поэтому в принципе "предикативность" и "сказуемость" тоже должны были бы значить для него то же самое). Однако, как известно, для А.М. Пешковского "сказуемость" - это не только то, что делает сказуемое сказуемым, но и то, что делает предложение предложением, поскольку для него сказуемое - это и есть то, что делает предложение предложением, т.е. поскольку для него нет предложения без сказуемого. Расширяя так понятие сказуемого и в то же время отождествляя его с предикатом (он так прямо и говорит: "сказуемое иначе называется предикат.., а самый процесс выражения мысли посредством "сказуемостных" слов и форм - предицированием, или предикацией" ). А.М. Пешковский тем самым, конечно, отождествляет предложение и суждение. Правда, приписывая в то же время сказуемому известную морфологическую природу, т.е. утверждая, что есть особые слова или формы, которым свойственно быть сказуемыми, он как будто и ставит для сказуемого известные рамки, но эти рамки, в сущности, только усугубляют противоречивость его теории "сказуемости", так как оказывается, что "сказуемость" в то же время еще и свойственна слову или словосочетанию самому по себе, вне предложения.
Едва ли кто-нибудь стал бы сейчас вслед за А.М. Пешковским утверждать, что сказуемое - это то, что делает предложение предложением, т.е. что в каждом предложении есть сказуемое. Если и можно спорить о том, есть ли сказуемое в некоторых типах предложений, которые А.А. Шахматов называет "сказуемо-бесподлежащными", то едва ли не бесспорно, что в предложениях, которые А.А. Шахматов называет "бессказуемостно-подлежащными" (т.е. в предложениях типа "Пожар!" и т.п.), невозможно обнаружить ничего похожего на сказуемое в обычном смысле этого слова. Тем более странно, что слово "предикативность", которое, очевидно, образовано от прилагательного "предикативный", т.е. "сказуемостный", продолжает употребляться в значении "то, что делает предложение предложением", или "общая категория, формирующая предложение" , что, очевидно, то же самое, хотя одновременно слово "предикативный" широко употребляется в значении "сказуемостный", "характерный для сказуемого", а "предикативное отношение" или "предикативность" - в значении "отношение, характерное для сказуемого" и т.п., т.е. в значении, которое, если не считать, что сказуемое и есть то, что делает предложение предложением, отнюдь не совпадает с первым значением.
Если бы человек в своей практической деятельности стал, не замечая этого, называть одним и тем же словом два совсем разные, хоть и как-то связанные предмета, например, воду и мыло, то, конечно, действительность вскоре заставила бы его отказаться от такой привычки, иначе бы ему пришлось утолять жажду мылом, и т.д. В другом положении находится лингвист-теоретик. Ничто не препятствует ему называть одним словом две совсем разные, хотя и как-то связанные вещи и не замечать этого. Напротив, это иногда даже помогает ему, так как делает то, что он хочет сказать, неуловимым и, следовательно, неопровержимым. Так, ничто не препятствует лингвисту, не замечая этого, называть "грамматикой" то грамматический строй языка, то науку, этот строй изучающую; "лексическим значением" - то значение отдельного слова, то значение знаменательного слова; "национальным языком" - то литературный язык нации, то язык нации вообще (включая его диалекты); "субъектом" - то субъект суждения, то подлежащее, то производителя действия; "стилем" - то одно, то другое и даже трудно сказать что. Ничто не препятствует лингвисту употреблять и выражения "предикативность" или "предикативное отношение" как в значении "то, что делает сказуемое сказуемым", или "отношение, в котором сказуемое стоит к подлежащему", так и в более неопределенном значении "то, что делает предложение предложением".
Стоит ли, все же, употреблять слово "предикативность" в значении "то, что делает предложение предложением", и нужно ли вообще слово с таким значением? Ведь такое слово было бы, очевидно, нужно только в том случае, если бы то, что делает предложение предложением, встречалось бы и вне предложения, т.е. только если бы то, что делает предложение предложением, не покрывалось бы полностью понятием предложения. Но так как нельзя себе представить, чтобы то, что делает предложение предложением, или "предложенность", если так можно выразиться, встречалось и вне предложения, то и слово для обозначения того, что делает предложение предложением так же не нужно, как не нужно слово "домность" для обозначения того, что делает дом домом, или слово "апельсинность" для обозначения того, что делает апельсин апельсином, или слово "лошадность" для обозначения того, что делает лошадь лошадью. Введение таких слов, очевидно, имело бы только тот сомнительный смысл, что оно сделало бы возможными мнимые определения, как "дом - это то, чему свойственна домность", "апельсин - это то, существенным свойством чего является апельсинность", "лошадь - это то, что обладает свойством лошадности", "предложение - это то, что формируется общей категорией предложенности" и т.д.
В самом деле, ведь совершенно очевидно, что когда "предикативность" определяется как "общая категория, формирующая предложение" и в то же время как имеющая своим назначением "отнесение содержания предложения к действительности" , то здесь просто подставляется то, что мы давно знаем о предложении (отнесенность к действительности считал основным свойством предложения еще Рис, который включал указание на эту отнесенность в свое определение предложения) , в определение того, что его формирует, т.е. в определение "предикативности" или "предложенности".
Что под предикативностью в таком употреблении этого слова не подразумевается ничего такого, чего мы уже не знали раньше, ясно еще из того, что в цитированных выше работах, в которых указывается на "предикативность" как на основной признак предложения, или то, что его формирует, т.е. то, что делает предложение предложением, в то же время даются определения предложения, в которых "предикативность" даже не упоминается. Если бы "предикативность" действительно была бы в таком понимании этого слова только "предложенностью", т.е. если бы действительно в предложении было открыто какое-то новое и притом основное свойство, то тогда естественно было бы подставить найденное новое решение в определение предложения, определитьего как "единицу, обладающую предикативностью", или как-нибудь в этом роде и отказаться от всех других определений. По-видимому, такие определения не даются именно потому, что они сделали бы очевидной бессодержательность слова "предикативность" в таком его употреблении и его ненужность. (Нельзя же в самом деле сказать: "предложение это то, основным свойством чего является предложенность!").
С другой стороны, едва ли можно сомневаться в том, что слово "предикативность" в его этимологическом значении (т.е. в значении "сказуемостное свойство" или "сказуемостное отношение", или "свойство, характерное для сказуемого") - нужное слово. Дело в том, что предикативность в этом смысле слова может быть характерна не только для сказуемого, но и для членов предложения или их элементов, которые в собственном смысле слова не являются сказуемыми. Предикативное отношение, или предикативность в этом смысле слова, характерно, например, для "предикативного" определения", для "предикативного" элемента сложного дополнения (английское I see him come), для "предикативного" элемента независимого причастного оборота (английское we all went home, he remaining behind) и т.д. Таким образом, хотя предикативность в этом смысле и значит "свойство сказуемого" или "сказуемость", она не покрывается понятием сказуемого. Именно поэтому "предикативность" и "сказуемость", в этом значении - отнюдь не пустые слова. В этом его значении слово "предикативность" и будет употрябляться ниже.
Возможны ли предложения, в которых совсем нет предикативности в этом смысле слова? Да, безусловно. Если в предложении нет сказуемого или другого аналогичного ему члена, то, очевидно, в нем нет и предикативности. Так, безусловно, нет предикативности в таких предложениях, как, например, "Пожар!", "Гроза!", "Боже мой!", "Счастливый путь!", "Иван Иванович!", "Гвалт, слезы, просьбы", "Осень, вечер" и т.п., т.е. в предложениях, которые А.А. Шахматов называет "бессказуемостно-подлежащными". Термин А.А. Шахматова, впрочем, очень неудачен в том отношении, что он создает впечатление, будто в этих предложениях есть подлежащее. Между тем очевидно, что если в предложении отсутствует сказуемое, то не может быть и речи о подлежащем. Если подлежащее - это тот член предложения, к которому сказуемое стоит в предикативном отношении, то при отсутствии сказуемого, естественно, не может быть ни члена, к которому оно стоит в предикативном отношении, ни самого предикативного отношения. Такие предложения правильнее было бы называть "непредикативными".
Характерно, что именно в этих предложениях невозможно обнаружить какой бы то ни было соотносительности с суждением. В самом деле, выразить содержание предложения "Пожар!" и т.п. в виде суждения совершенно невозможно. Всякое разложение содержания такого предложения на субъект и предикат (например: "То, что я вижу, есть пожар" или "Пожар есть то, что происходит" и т.п.) устраняет основное в содержании этого предложения, то, что составляет сущность его специфики - его эмфатическую нерасчлененность, - и вводит в него то, чего в нем нет - ту логическую расчлененность, которая в предложениях этого типа невозможна. К сожалению, логики этого часто не учитывают и принимают за содержание таких предложений то, чего в них вовсе нет .
С другой стороны, специфика этих предложений заключается, по-видимому, в роли, которую играет в них интонация. Ведь о том, что слово "пожар" является предложением, мы узнаем только благодаря интонации, с которой это слово произнесено (в письме эта интонация может подсказываться соответствующим знаком препинания или контекстом). Именно определенная интонация делает эти предложения предложениями. Другими словами, это предложения, оформленные только интонацией.
Между тем в предложении, в котором есть сказуемое, несомненно именно сказуемое - это то, что заставляет осознавать это предложение как предложение (этим, очевидно, и объясняется то, что сказуемость или предикативность, т.е. свойство сказуемого, принимается, ошибочно конечно, за то, что всегда делает предложение предложением). В самом деле, ведь словосочетание типа "птица летит" или "стена бела", очевидно, не могут не быть предложениями, поскольку в них есть сказуемые. Словосочетания эти будут предложениями при любой интонации .
Другими словами, невозможно придать этим словосочетаниям такую интонацию, которая бы показывала, что они не предложения. Мы воспринимаем эти словосочетания как предложения не потому, что они произнесены с определенной интонацией (а само собой разумеется, что в речи им всегда присуща та или иная интонация), в частности не потому, что они произнесены с "интонацией сообщения", но потому, что в них есть сказуемое. Таким образом, это предложения, оформленные не интонацией, а определенной внутренней структурой. Но наличие сказуемого означает и наличие сказуемости, или предикативности. Поэтому эти предложения могут быть названы также "предикативными".
Легко заметить, что "предикативные" предложения - это вместе с тем такие предложения, содержание которых всегда может быть выражено посредством суждения и которые обычно даже не нуждаются в перефразировке для того, чтобы было выявлено их логическое содержание. Так, "птица летит", "стена бела" и т.п. могут быть и суждениями.
Но то, что предикативность может делать предложение предложением, вовсе не значит, что предикативность всегда делает словосочетание, в котором она наличествует, предложением. Так, предикативность, характерная для одного из компонентов сложного дополнения (который можно назвать "сказуемым сложного дополнения"), не превращает это дополнение в целое предложение. Даже предикативность, характерная для сказуемого, не всегда является тем, что делает предложение предложением, поскольку сказуемое возможно и в том, что является не предложением, а лишь его частью, а именно сказуемое, как известно, возможно (и даже необходимо) в так называемых "придаточных" предложениях, т.е. частях предложения, которые, очевидно, не являются целыми предложениями и называются "предложениями" только по недоразумению.
Таким образом, между предикативностью и предложением нет соотносительности. Наличие сказуемого, т.е. предикативность - это не существенный признак предложения. В предложении может не быть предикативности, и предикативность может быть там, где нет предложения.
Напротив, между предикативностью и суждением несомненно есть прямая соотносительность. Наличие сказуемого (т.е. предикативности) в предложении указывает на способность этого предложения выражать суждение. Предикативность, или предикативное отношение, - это по содержанию, несомненно, и есть то, что в логике называется отношением между субъектом и предикатом суждения.
Сущность предикативности, или предикативного отношения, становится всего яснее, если сопоставить два предложения одинакового лексического содержания, но различающиеся тем, что в одном из них есть сказуемое (и, следовательно, предикативность), тогда как во втором его нет. Например: "Лес - зеленый" (где "зеленый" - именное сказуемое) и "Лес зеленый!" (где сказуемого нет и где только интонация удивления и т.д. показывает, что это предложение). В первом предложении есть тот мыслительный элемент, благодаря которому отношения действительности оказываются как бы активно раскрываемыми мыслью, тогда как во втором предложении этого мыслительного элемента нет.
Однако, хотя предикативность, или предикативное отношение, соотносительна отношению субъекта и предиката суждения, не случайно это отношение называется по второму из этих членов (предикату). Дело в том, что именно второй из членов, стоящих в предикативном отношении, т.е. сказуемое или аналогичный ему член, выражает это отношение (конечно, именно потому и есть потребность в слове, называющем предикативное отношение как свойство сказуемого, т.е. потребность в слове "сказуемость", или "предикативность"). По-видимому, в этом и заключается основное отличие подлежащего и сказуемого от субъекта и предиката суждения. Что это действительно так, показывают, в частности, случаи, когда между двумя членами предложения, находящимися в предикативном отношении, нет никаких формальных отличий, например, когда связочный глагол соединяет два члена, каждый из которых по своей грамматической природе мог бы быть как подлежащим, так и именной частью сказуемого. Например: "Самая красивая была младшая дочь". в таком предложении в каждом из его главных членов (которые, очевидно, можно назвать только одним "досвязочным главным членом" и "послесвязочным главным членом" или как-нибудь в этом роде) есть только то, что может быть в одинаковой мере существенно как для подлежащего, так и для сказуемого, а именно наличие другого члена, к которому данный член стоит в предикативном отношении. В чем заключается тот минимум, который необходим для того, чтобы подлежащее и сказуемое стали в этом предложении раздичимы? Какой из главных членов будет субъектом суждения, а какой предикатом, очевидно, несущественно, поскольку, как справедливо утверждают логики, и подлежащее, и сказуемое могут быть как субъектом, так и предикатом суждения, в зависимости от контекста. Так, в предложении "Птица летит" как ответе на вопрос "Что делает птица?", "летит" - предикат, но в предложении "Птица летит" при ответе на вопрос "Что летит?", "птица" - предикат. При этом утверждать, как иногда делается, что тот член, который выражает более широкое понятие, должен быть предикатом суждения, очевидно, нельзя, потому что, во-первых, объем понятий, выражаемых главными членами, может быть одинаков (как в предложениях тождества), а во-вторых, всегда можно представить себе такую ситуацию (как бы она ни была необычна), когда член, выражающий более узкое понятие, является, несмотря на это, предикатом суждения.
Минимум, который необходим для различения подлежащего и сказуемого в предложениях типа "Сама красивая была младшая дочь", заключается, очевидно, в знании того, к какому из двух членов относится связка, т.е. в знании того, в каком из членов выражается предикативное отношение, тогда как связка в таком положении, конечно, и есть выражение предикативного отношения. Специфика таких предложений, очевидно, в том и заключается, что выражение предикативного отношения, т.е. то, что составляет сущность сказуемого , оторвалось в них от сказуемого и что поэтому вместо предложения и сказуемого в них есть только два главных члена, из которых ни один не является ни подлежащим, ни сказуемым, несмотря на наличие предикативного отношения между этими членами.
Но если сказуемое - это тот главный член, который выражает предикативное отношение, то очевидно, что отсутствие сказуемого и отсутствие подлежащего в предложении - вещи совершенно неравноценные. Поэтому очень неудачным представляется шахматовское деление предложений на "односоставные" и "двусоставные". Дело в том, что шахматовские "односоставные сказуемо-бесподлежащные" предложения (т.е. предложения типа "Сижу как на иголках" и т.п.), несравненно ближе к "двусоставным" предложениям, чем к "односоставным бессказуемо-подлежащным" предложениям (т.е. предложениям типа "Пожар!" и т.п.). Между словом "пожар" в "односоставном" предложении "Пожар!" и словом "пожар" в "двусоставном" предложении "Пожар начался" в синтаксическом отношении нет ничего общего. Напротив "сижу" в "односоставном" предложении "Сижу как на иголках" и "сижу" в "двусоставном" предложении "Я сижу как на иголках" совершенно аналогичны в своей синтаксической функции выразителя предикативности, т.е. в своей функции сказуемого. Поэтому "сказуемо-бесподлежащные" предложения было бы целесообразно объединить с "двусоставными" в группу "предикативных" предложений, т.е. предложений, имеющих сказуемое и противопоставить их "бессказуемо-подлежащным" как "непредикативным".
По-видимому, логическая двучленность, т.е. способность выражать суждение, вообще отнюдь не обязательно подразумевает грамматическую "двусоставность", т.е. наличие не только сказуемого, но и подлежащего, и, наоборот, грамматическая двусоставность, т.е. наличие в предложении не только сказуемого, но и подлежащего, вовсе не обязательно подразумевает, что субъект суждения будет в таком предложении совпадать с подлежащим. Так, по-видимому, логическая сущность безличных и других "сказуемо-бесподлежащных" предложений в том и заключается, что они могут выражать суждение, хотя субъект суждения в них не может совпадать с подлежащим. Но то же самое может иметь место и в некоторых двусоставных предложениях, например, в предложениях с так называемым "формальным" подлежащим (английское It is blowing hard "Дует сильный ветер", норвержское Det blaste friskt "Дул свежий ветер") или в предложениях, в которых подлежащее вытеснено со своего места особым служебным словом (английское There is a book on the table "На столе есть книга", норвежское Det blaste en frisk vind "Дул свежий ветер"). Предложения последнего типа по своему логическому содержанию могут быть совершенно тожественны предложениям с "формальным" подлежащим. Так, норвежские предложения Det blaste friskt и Det blaste en frisk vind, в которых субъект суждения в одинаковой мере не может быть выражен подлежащим, противопоставлены предложению En frisk vind blaste "Дул свежий ветер", в котором субъект суждения может быть выраден подлежащим. По-видимому, в русском языке то, что Л.В. Щерба называл "одночленными" предложениями в противоположность "двучленным" (т.е. предложениям типа "Воробушки чирикают" в противоположность предложениям типа "Мой дядя - генерал") , - это предложения, в которых объект суждения не противопоставлен четко предикату, в противоположность предложениям, в которых логическая структура суждения более четко выражена. К сожалению, зависимость логического содержания предложения от грамматической формы этого предложения совершенно неисследована, поскольку логики естественно считают, что заниматься этим должны грамматисты, тогда как грамматисты не берутся за это, полагая (ошибочно, по-видимому), что это не их дело.
Список литературы
(Примечания)
1. Я имею в виду статьи П.С. Попова (Предложение и суждение. - В кн.: Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950, с. 5-35) и М.Н. Алексеева и Г.В. Колшанского (О соотношении логических и грамматических категорий. - "Вопросы языкознания", 1955, № 5, с. 3-19), а также ряд кандидатских диссертаций, появившихся в последние годы.
2. См., например: Таванец П.В. Суждение и его виды. М., 1953, с. 23-29.
3. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л., 1941, с. 19.
4. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1955, с. 39.
6. Шахматов А.А. Указ. соч., с. 19.
7. Там же, с. 38.
8. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 5-е. М., 1935, с. 152, примечание.
9. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения. - "Вопросы языкознания", 1954, № 1, с. 15. Ср. также: Грамматика русского языка, т. 2, ч. 1. М., 1954, с. 80 и слово "предикативность" в БСЭ. Изд. 2-е, т. 34, М., 1966.
10. Там же.
11. "Ein Satz ist eine grammatisch geformte kleinste Redeeinheit, die ihren Inhalt im Hinblick auf sein Verhaltnis zur Wirklichkeit zum Ausdruck bringt" (Ries J. Was ist ein Satz? Prag, 1931, S. 99). - Может ли отнесенность к действительности считаться основным свойством предложения и отличается ли такая отнесенность от модальности - это тоже спорные вопросы, но они требуют специального рассмотрения.
12.См., напр.: Таванец П.В. Суждение и его виды, с. 26.
13. Здесь как будто можно возразить, что, если кого-нибудь попросят дать два примера русских слов, оканчивающихся на ударное "а", то он может ответить "стена, бела", т.е. произнести эти слова с перечислительной интонацией. Но ведь в том-то и дело, что в этом случае интонация будет показывать, что эти два слова не связаны между собой, т.е. не образуют словосочетания.
14. Сущность сказуемого определяется обычно иначе. Так, по старому школьному определению, сказуемое - это "то, что говорится о подлежащем", т.е. просто-напросто предикат суждения. Однако определения сказуемого, которые даются в научных грамматиках (например, в нашей академической грамматике русского языка) обычно отличаются от старого школьного определения только тем, что они не только отождествляют сказуемое с предикатом суждения (как обозначение "признака, состояния, свойства, качества того предмета, который выражен подлежащим", и т.п.), но еще и содержат перечень всех формальных признаков сказуемого в данном языке на данном этапе его развития, иногда совсем несущественных, но не указывают, какой же из этих признаков является действительно существенным, т.е. подменяют определение описанием. Такая же подмена, впрочем, есть обычно и в научных определениях предложения.
15. Щерба Л.В. Очередные проблемы языкознания. - Изв. АН СССР, т. 4, вып. 5, 1945.
16. М.И. Стеблин-Каменский. О предикативности.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
